ТОЧКА РАЗВОРОТА ИВАНА МУХИНА
Обладатель премии им. Л. Эйлера за выдающиеся результаты в области науки и техники, доктор физико-математических наук Иван Сергеевич Мухин прошел путь от Лицеиста ФТШ до успешного ученого.
Вот уже почти 10 лет Иван Сергеевич успешно возглавляет одно из ведущих научных подразделений Академического университета им. Ж.И. Алфёрова − Лабораторию возобновляемых источников энергии и с недавних пор является директором Высшей инженерно-физической школы Института электроники и телекоммуникаций Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого.
КАКИЕ ЛИЧНЫЕ КАЧЕСТВА, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, 
ПОМОГЛИ ВАМ СТАТЬ СЕРЬЕЗНЫМ УЧЕНЫМ?
Мне всегда, было интересно то, чем я занимался.
У меня какая-то любознательность была. Я сразу увлекался, когда подключался к каким-то новым задачам.
Первое качество – это умение быть любопытным, а второе – это умение много работать. Если задача интересная, то я просто ныряю в нее с головой. Иногда бывает, что задача состоит из разных подзадач, некоторые из них требуют длительного времени, а некоторые могут быть не очень интересными. Или в начале интересно что-то делать, и нужно дойти до результата, но вы много раз переделываете, переделываете, и кажется, что, все уже пропало, уже осознаете, что не получается, но надо заставить себя дойти до результата.
Я трудолюбив и всегда стремлюсь видеть какой-то прообраз результата, но не стараюсь под него подгонять. Важно либо его получить, либо опровергнуть, дойти до конечной точки. Я всегда своим коллегам по лаборатории говорю, что главное не процесс, а результат. Хотя в науке чрезвычайно важен и сам процесс. Поэтому да, любознательность и желание работать, в том числе на результаты, помогают мне.
ПОЧЕМУ ВЫ НАЧАЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ФИЗИКОЙ? КАКИМ БЫЛ ВАШ ПЕРВЫЙ НАУЧНЫЙ ИНТЕРЕС?
Я попал в физику, потому что попал в ФТШ. Хорошая известная школа. Мне нравилась физика и математика со средних классов обучения, и нас с братом очень сильно стимулировал наш папа, занимался с нами. Мы попали в ФТШ, более-менее прилично учились, было очень интересно. Потом как-то было само собой естественно остаться в этом здании и поступить на Физико-технический факультет в Политехе. Сейчас студенты больше заняты поиском вуза, а мы с братом оказались здесь как-то по инерции.
Родители сильно поддерживали занятия физикой и математикой в школе, а вот когда мы университет выбирали, точнее факультет, им казалось, что можно куда-нибудь в сторону IT посмотреть или каких-то более «престижных» профессий. На тот момент, заниматься физикой было не столь престижно. До курса третьего-четвертого мне просто нравилось учиться, было сложно и интересно, но ощущения, что я хочу заниматься наукой, в целом не было.
Учась на Физико-техническом факультете Политеха, мы с братом параллельно активно занимались обучением в области IT. Тогда казалось, что IT это более престижно, более финансово обеспеченно. Первый год двухлетнего курса прошел отлично, было очень интересно и сложно. Я был абсолютно уверен, что стану программистом, IT специалистом. После первого года обучения я попал на стажировку в IT-компанию. Простажировался месяц, руководителям все очень понравилось, а мне нет. И поэтому я решил, что точно не буду заниматься IT.
Продолжая учебу на Физико-техническом факультете, я попробовал себя в управлении − проработал год в должности главного инженера проекта. Я занимался автоматизацией систем нефтепереливного комплекса в г. Приморск. Потом настал нефтяной кризис 2008 года, и первая отрасль, которая пострадала, была нефтяная. Все проекты были проектами автоматизации, это, в некотором смысле, инновационная деятельность, развитие. И первое, что сокращается в кризисные времена, это как раз инвестиционные проекты. Поэтому вся эта деятельность закрылась, и я вовремя оттуда ушел.
Находясь на перепутье, я поступил в аспирантуру. Месяца через три я начал по-настоящему понимать, что мне это нравится. И к третьему курсу аспирантуры, когда я прошел длительную стажировку в Англии, я точно понял, что ничем другим кроме науки я заниматься не буду. Я понял весь интерес, весь потенциал занятия наукой, понял насколько мне там комфортно. Заниматься надо тем, что интересно. Так же и с работой, если к 12 часам дня вам уже не хочется находиться здесь, то вам точно надо менять область деятельности. Вот мне точно интересно. Я могу до глубокого вечера сидеть, а потом прибежать с утра. И вот прошло уже больше 10 лет, а мне по-прежнему хочется с утра идти на работу.
Я попробовал себя в разных областях – IT, управление, и физика не была в приоритете. Но вычеркиванием верхних строк оказалось, что надо было сразу обратить внимание и заниматься наукой.
ЧТО БЫЛО САМЫМ СЛОЖНЫМ, КОГДА ВЫ НАЧИНАЛИ ПРЕПОДАВАНИЕ?
Я всегда позиционировал себя как научный сотрудник. Я вообще не стремлюсь много преподавать. Когда вы приходите в большой классический вуз, начиная уже с аспирантуры, вас вовлекают в образовательный процесс. И к окончанию большинство становятся доцентами. Мне никогда не хотелось этого делать. Для меня значительно больший интерес вызывала научная деятельность. Когда я защитил кандидатскую диссертацию, и стал заведующим лаборатории, мне показалось, что чтение лекций будет мне полезным. Во-первых, это развивает ораторское мастерство, и структурирует материал, который сам в себя укладывается. Каждый год я готовлюсь к одному и тому же курсу лекций, просто его перечитываю перед лекцией. Но, преломляя через научную деятельность, я открываю для себя что-то новое, вроде те же слайды, но я их вижу с новой стороны, они становятся значительно ценнее. Я стараюсь донести это студентам.
У меня не было никаких курсов лекций, я их готовил с нуля. И самым сложным было рассчитать так материал, чтобы уложиться в полтора часа. При этом важно, чтобы процесс обучения был интересен студентам. Вообще, самое лучшее обучение, по моему мнению, это когда вы один на один или в какой-то группе на конкретной задаче. Когда перед студентами стоит какая-то реальная задача, в которую они погружаются, и тогда обучение идет значительно быстрее. Но это возможно только уже в лабораториях, в рамках магистерских, бакалаврских диссертационных дипломов. Просто так чтение лекции полезно для общего развития, а когда вы прямо в лаборатории работаете, то 90 процентов студентов с вами.
ЧТО ВЫ ЦЕНИЛИ В ПРЕПОДАВАТЕЛЯХ, КОГДА БЫЛИ СТУДЕНТОМ? ВЫ ПРИМЕНЯЕТЕ ЧТО-ТО ИЗ ЭТОГО НА СВОИХ ЛЕКЦИЯХ?
И на Физико-техническом факультете Политеха и в Академическом университете у нас был очень хороший педагогический состав, много классных высококачественных ученых, много член-корреспондентов, академиков. Для меня, наверное, самое важное было, что они еще и очень интеллигентные люди. У них есть какие-то более четкие системы координат, как мне кажется, значительно более четкие, чем у специалистов из других областей, из других профессий. Особенно, если это уже возрастной академик или член-корреспондент, или доктор наук. Пока вы молодой, вы куда-то бежите все время, вам некогда подумать. А люди после определенного возраста уже начинают созерцать в большей степени. И многие преподаватели несли это. К примеру, объясняет какую-то формулу, а между строк что-то скажет о том, как он видит физику. И интеллигентность вот эта проявляется!
Для меня еще одной из важных черт была образованность. Многие преподаватели показывали, что если студенту это не интересно, ему тоже это не интересно. Вообще это нестандартный подход. Я точно так же студентам говорю. Если вы ничего не хотите, я не буду тратить время. Сэкономим друг другу ресурсы. И это, в общем-то, подстегивает студентов.
КАКОЙ СОВЕТ ВЫ БЫ СЕБЕ ДАЛИ, ЕСЛИ БЫ МОГЛИ ДАТЬ СОВЕТ СЕБЕ НА ПЕРВОМ КУРСЕ УНИВЕРСИТЕТА?
Вот сейчас бы я точно дал себе совет внимательно ходить на все лекции. Я неплохо учился, у меня красные дипломы, но сказать, что взял максимум из образовательного процесса я не могу. У меня были разные интересы. Я учился на экономическом, втором высшем, и это тоже занимало определенное время. IT отвлекало меня от занятия научной деятельностью.
Я мало беседовал с преподавателем после лекции. Вот сейчас мне кажется, что это тоже было бы полезным.
Сейчас я бы больше читал во время курса обучения, чтобы интенсивность обучения распределялась равномерно. Больше бы занимался научной работой. Что-то делал дополнительно. Более вдумчиво подумал бы о выборе направления научной деятельности. Тогда я этого не понимал.
Студентом вы делаете все так, как говорит вам научный руководитель. Вы очень сильно ориентируетесь на него и считаете, что он делает все в лучшем виде. Причем часто оказывается, что есть какие-то альтернативы, и вообще нужно соблюдать некоторый баланс. Это приходит с возрастом. У меня есть аспиранты, и они часто делают все прямо, как я им говорю. С одной стороны, мне это нравится, но с другой, я всегда жду, когда они начнут проявлять больше инициативной самостоятельности.
Мне очень повезло с научным руководителем, Александром Олеговичем Голубок. Он выдал мне сразу почти 100% самостоятельности. Александр Олегович был заместителем директора по научной работе Института аналитического приборостроения РАН, заведующим кафедрой, очень занятой человек. У него было много всяких своих задач и интересов, поэтому он не мог посвящать мне 100% своего времени. В какой-то момент я понял, что мне нужно биться за его внимание. Я должен сделать что-то полезное, интересное, чтобы завоевывать его рабочее время, чтобы притянуть к себе его ресурсы. Это оказалось для меня полезным, потому что помогло научиться работать самостоятельно.
А ЕСЛИ БЫ ВЫ БЫЛИ ПОЛУПРОВОДНИКОМ,ТО КАКИМ БЫ ВЫ БЫЛИ?
Мне кажется, я был бы вырожденным. Есть такое понятие! На этом точка. Был бы вырожденным.
А ЕСЛИ БЫ ПОЛУПРОВОДНИКОВ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО, ТО КАКУЮ ОБЛАСТЬ ФИЗИКИ ВЫ БЫ ИЗУЧАЛИ?
Мы занимаемся довольно серьезной областью, областью нанотехнологий, а это всегда смесь. Это и физика, и оптика, и кусочки химии. Это очень междисциплинарная область. Когда я был аспирантом, я занимался и физикой полупроводников, и микрофлюидикой, и фотоникой. И это разные, в принципе, области. Сейчас мне кажется, наиболее интересно объединить все эти три области, интересен именно стык областей. Я работал с разными группами, одни занимались только физикой полупроводников, другие только фотоникой, третьи - микрофлюидикой.
Мы не занимаемся исключительно физикой полупроводников. Я не могу ответить на вопрос. Занимался бы тем же самым, чем занимался сейчас. Научной деятельностью.
ВЫ БЫ ПРЕДПОЧЛИ ЖИТЬ МЕСЯЦ БЕЗ ЛЮБИМОЙ ЕДЫ ИЛИ БЕЗ НАУКИ?
Ответ, конечно, без любимой еды. Как же я науку брошу? Хотя стоит признать, что ответ не совсем честный, так как у меня помимо научной деятельности довольно заметная административная нагрузка. Я являюсь заведующим лабораторией в Алфёровском университете и директором высшей школы в Политехе. И так иногда бывает, что за месяц я не написал ни одной научной строчки. То есть почти ничем не занимался научно. Меня полностью погружают какие-то административные дела. Поэтому, в принципе, да, как показывает опыт, я могу прожить месяц без занятия наукой, но я каждый раз чувствую, что куда-то не в ту сторону ушел, что надо вернуться обратно, потому что научная деятельность приносит мне очень большое удовольствие. Собственно, почему я ей и занимаюсь. Мне просто это очень нравится.
А КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ФИЗИКА – ЭТО ЛЕГКО ИЛИ ВСЕ-ТАКИ СЛОЖНО?
Как и в любом виде деятельности, если вы хотите получить результаты, вам надо много работать. Если вы хотите стать хорошим актером, даже если у вас есть природный талант, то вряд ли вы станете таким без длительной работы над собой. Точно так же и в науке. Я бы сказал так: 80% – это перемывание руды и 20% –эйфории, полетомыслие. Но 80% все же это каменоломня. Поэтому нельзя сказать, что это легко, точно нелегко, но это интересно.
КАКИЕ КНИГИ БЫЛИ НА ВАШЕЙ КНИЖНОЙ ПОЛКЕ В ДЕТСТВЕ?
Что было по обязательному курсу литературы. Не могу сказать, что я особенно читал какую-то научную литературу. Когда я попал в ФТШ, у нас был Владимир Натанович Шацев. Выдающийся литератор, педагог. Он по-прежнему работает в школе. У него была такая фраза: «А Вы читали такое-то?» − «Нет, не читали», «Как я вам завидую, у вас все впереди!». И вот тогда в конце школы появился первый интерес к книгам. Мне очень понравился Сергей Дона́тович Довлатов. Я по-прежнему его перечитываю. Особенно интересно было читать Довлатова в старших классах.
Почему литература важна для физика? Мы пишем довольно много текстов: научные заявки, статьи, отчеты, диссертации. С некоторой точки зрения это академическое письмо, которое отличается от обычной нашей речи и обычной литературы. В моем представлении, если вы прочитаете 10 хороших книг, то вы довольно быстро научитесь писать хорошо сами. Я даже для своих аспирантов составил список из литературы, которая мне кажется хорошей, публицистической, общей литературой. В основном это качественные переводы иностранных писателей − Сомерсет Моэм, Фицджеральд, Хемингуэй.
Сейчас у меня очень хаотичное метание. Я недавно читал Виктора Быкова. Мне понравился и нет, одновременно. Сейчас пробовал читать Пелевина, последнюю книгу. Не дочитал. Мне так понравилась первая треть, вторую треть я мучился, а дальше она лежит и не читается. Иногда я могу читать четыре книги одновременно. Потому что поехал на дачу, забыл книгу, там нашел какую-то другую. А иногда могу не читать долго-долго.
КАК ВАМ УДАЕТСЯ ОТДЫХАТЬ?
Плохо. Действительно, я на прошлой неделе съездил в отпуск впервые за три с половиной года. На три дня съездил в отпуск. Плохо удается отдыхать, и на семье это тоже отражается. Наверное, для меня отдых – переключение видов деятельности. У меня есть научная деятельность, и есть административная. Переключаясь между ними, я отдыхаю физически. Хотя, в первую очередь, отдыхаю эмоционально, потому что работают разные участки головного мозга. На выходных я часто работаю. Но стараюсь как можно больше оставшегося времени проводить с семьей, с детьми и женой.
ВЫ ОЗВУЧИЛИ ВЕСЬ СВОЙ ПУТЬ, ПРОЙДЕННЫЙ ЧЕРЕЗ ФТШ, ЧЕРЕЗ АЛФЁРОВСКУЮ ЛАБОРАТОРИЮ. РАССКАЖИТЕ О ВАШЕЙ ЗНАЧИМОЙ ТОЧКЕ УСПЕХА.
Я бы сказал не точка успеха, а точка разворота. Ключевой майлстоун. Самой важной для меня, в научной карьере, была поездка в Манчестер в конце аспирантуры. Я ездил на 7 месяцев на стажировку и попал в группу нобелевских лауреатов Андрея Гейма и Константина Новоселова. Я и здесь старался активно заниматься научной работой, но там я увидел, как ученые вообще самозабвенно работают. Как они отдаются полностью. Словом, вы можете пойти с коллегами в пятницу в бар вечером. В час ночи разойтись. И вдруг вам почему-то захотелось пойти в лабораторию. Легко такое! И вы приходите, а там еще такие же. «Мы же только что с вами прощались, что вы тут делаете, ребята?», «Ну вот, нам захотелось!» И такое было не раз и не два. Молодые ученые, молодые постдоки до 30 лет, они не тратили вообще ни минуты рабочего времени впустую. Просто без перерыва все делали. Вот, например, занимался я некими технологическими процессами и у меня работал насос 20 минут. Вот я загрузил установку, нажал кнопку откачки. Ну что 20 минут делать? А они эти 20 минут тратили на то, чтобы читать что-то новое по научной теме. Вот у него там насос работает, а он сразу полез какую-то статью почитать. В общем, для меня это был серьезный опыт.
Предложение поехать в Англию пришло через моего научного руководителя в аспирантуре. Он меня как-то пригласил на беседу. Говорит: «Вот я две недели думаю уже. Такой сложный вопрос. Потому что коллеги из Англии сказали, что нужен аспирант. Там могут тебя взять. С одной стороны, это для тебя будет очень полезно, безусловно. А с другой стороны, скорее всего, ты от меня уйдешь после этого – там останешься. Есть шанс. Вот я две недели думал, думал, думал. И, в общем, решился, что, наверное, все-таки правильно будет тебе туда поехать». И вот эта связка, что научный руководитель решился. И в Англии так полезно для меня было. Я потом вернулся, не остался по некоторым, семейным обстоятельствам. Эта поездка была для меня мощной точкой разворота и, наверное, самой главной!
Хотя таких точек было довольно много. И после этого были развороты. И когда Жорес Иванович предложил мне стать заведующим лаборатории, естественно, это был очень серьезный разворот. И уход Жореса Ивановича. Это довольно серьёзные моменты. Но они скорее корректирующие. Надеюсь, что они еще будут, и впереди ждет что-то интересное.