ВЛАДИМИР ШАЦЕВ: "ОБОЖАЮ ТЕХ, КТО ЧИТАЛ "ВОЙНУ И МИР""
Перед встречей с учителем литературы и русского языка, кандидатом филологических наук Владимиром Шацевым мы побывали на его уроке в 11-м классе, где речь шла об отечественной поэзии ХХ века. Звучали стихи Николая Гумилева, Анны Ахматовой, Осипа Мандельштама. 
Было множество отступлений и в другие литературные времена, например, в историю "Декамерона". И атмосфера на уроке была очень живая, как если бы общались собеседники, давно знающие друг друга. Так оно и есть. Владимир Натанович ведет этот класс уже почти четыре года, скоро расстанется с ним. И, видимо, не без сожаления...
-ВЛАДИМИР НАТАНОВИЧ, ЕСЛИ БЫ Я НЕ ЗНАЛ, В КАКОМ ЗАВЕДЕНИИ НАХОЖУСЬ, Я БЫ РЕШИЛ, ЧТО ВЫ ОБЩАЛИСЬ С ГУМАНИТАРИЯМИ. ВСЕ УЛАВЛИВАЛОСЬ С ПОЛУСЛОВА, ВЫЗЫВАЛО ОТВЕТНУЮ РЕАКЦИЮ. ХОТЯ, ПРАВДА, ОДИН УЧЕНИК СПАЛ... ВЫ ПОЗВОЛЯЕТЕ И СПАТЬ НА ВАШИХ УРОКАХ?
- Вот этого я не заметил, кто спал, хотя обязан был... Может, это был Вова, который все время рисует?
- МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВЫ КАК-ТО ОЧЕНЬ ПО-АВТОРСКИ ВЕДЕТЕ УРОК. Я НЕ ОШИБСЯ?
- Думаю, что я разговариваю с ними, как с гуманитариями, потому что не знаю другого языка. Худо-бедно какой-то там филолог, чеховед... Я, конечно, много бы обрел, если бы прочитал "Начала" Эвклида или хотя бы учебники наших учителей по физике, но я и этого не делаю. Правда, я все время рядом с физиками, всю жизнь. Ну а все эти дети - из очень приличных семей. Их родители - хорошие люди, которые не то что когда-то читали, они и сейчас и читают, и пишут. И они очень неравнодушны к собственным детям. С одним таким папой я встречался. Его волновало, что сын скучно, неинтересно пишет... Но это не значит, что даже с этим классом у меня нет проблем. К сожалению, из них из всех только один человек ходил ко мне на факультатив.
- ЭТО ТОЖЕ СВОЕГО РОДА УЧЕБА?
- И очень интересная... Мы вместе с директором Михаилом Георгиевичем Ивановым ведем факультативы. У нас был такой вот клуб литературный "60-е годы". Мы рассказывали о том времени. Конечно, эпоха Александра Македонского или Петра Первого тоже интересна, но те 60-е были нам знакомы по личным воспоминаниям. И в этом была главная ценность - мы говорили как свидетели времени. Или был у нас факультатив по роману американского писателя Торнтона Уайлдера "Теофил Норт" (помните, он был напечатан в "Иностранной литературе" в конце 70-х).
Сделаю-ка я ставку на детей бедных докторов наук
Мы изучали приключения учителя, который дает разные уроки. И мы это обсуждали, и это было, как я помню, невероятно увлекательно. В этом году у нас факультатив имени Рэя Брэдбери. Клуб короткой новеллы. Читаем в основном Брэдбери, но также Сэлинджера, Татьяну Толстую, Антошу Чехонте. Делаем радиоспектакли. Но там мало этих деток, вот в чем дело. И я не единственный у них свет в окне. Я сказал сегодня на уроке, что обожаю тех, кто читал "Войну и мир". После второго тома что еще можно сказать о жизни, что еще можно рассказать о человеке! Ну а у кого-то с чтением - не пошло. Ну, тогда через год, через два надо читать. Но я люблю тех, кто прочитал. Потому что "Война и мир" - не об умных людях, а о таких... многочувствующих. О лузерах... Да, они потерпели поражение, и это у них не получилось, и то не получилось. Но они полны жизни! А эти все ребята - такие более или менее удачники. Больше думают, чем чувствуют.
- ПОСКОЛЬКУ ВЫ ОДИН ИЗ ВЕТЕРАНОВ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО КОРПУСА ЛИЦЕЯ...
- ...хотя, извините, вы заметили, что никто тут слово "лицей" не употребляет, кроме как официально?
- ОНО, ПО-ВАШЕМУ, НЕ ПРИЖИЛОСЬ?
- Не прижилось. Никто не скажет: я пойду в лицей. Нет, мы идем в ФТШ, идем в школу.
- ТАК Я ПРОДОЛЖУ ВОПРОС. ИНТЕРЕСНО НАЧАТЬ С ТОГО, КАК ВЫ ОКУНУЛИСЬ В СРЕДУ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ НЕ СВЯЗАНЫ С ЛИТЕРАТУРОЙ, КОТОРЫЕ МЕЧТАЮТ О НАУЧНОЙ КАРЬЕРЕ. ЧТО ВАС ПРИВЕЛО СЮДА?
- Я работал в 307-й школе у некогда знаменитого директора Михайлова. И не ушел бы никуда, но там случилось событие, которое очень громко освещалось в прессе и на телевидении. Произошел раскол между сталинистами и не сталинистами, между разными подходами к воспитанию. И масса людей оттуда ушла. Некоторое время я все равно еще держался за ту школу. Но меня настойчиво приглашал нынешний директор ФТШ Михаил Иванов, которого я знаю очень давно.
Благодаря Жоресу Ивановичу Алферову и его могучим связям это все-таки удалось реализовать
Мне было 19 лет, а ему 28, когда мы познакомились. Он - друг моего брата. И этих людей, физиков, я видел ребенком. Они ходили в стройотрядовских костюмах, в ботинках туристских, читали стихи и очень мне нравились. После трех его приглашений я подумал: в четвертый раз позвонит - соглашусь зайти. И когда я сюда зашел, еще в старое здание, и увидел удивительных людей, то сразу понял: ну, все!.. . И вот работаю здесь с 1989 года.
- КАК ВАМ УДАЕТСЯ ВЫСТРАИВАТЬ ДИАЛОГ С УЧЕНИКАМИ?
- Тут по-разному бывает: с кем-то получается, с кем-то не очень... Когда-то здесь, в школе, я много театром занимался. У нас был английский театр. Я даже два раза возил в Англию спектакли - чеховскую "Свадьбу" и "Ревизора", причем - на английском языке. Но для этого надо было здесь день и ночь быть, вгрызаться в это дело да еще и деньги доставать. Дважды Жорес Иванович помогал нам с покупкой билетов на самолет. Да что помогал: его фонд оплачивал и билеты, и страховку.
Праздник, который всегда с тобой
Причем на поездку мог претендовать не тот, у кого есть деньги, а тот, кто регулярно посещал репетиции. С этим было строго. Правда, тогда я был моложе, сейчас сил не так много. Но, конечно, работать интересно. У меня когда-то, году в 94-м, был выбор: оставаться здесь, где выплачивали половину отпускных, или перейти в частную школу, где все-таки деньги давали. Я подумал, подумал и решил: сделаю-ка я ставку на детей бедных докторов наук. И потом как-то все вырулилось, пошло на лад.
- НУ А ЕСЛИ СРАВНИВАТЬ НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ЖИЗНИ ШКОЛЫ С НЫНЕШНИМ ВРЕМЕНЕМ, КАКОЕ БЫ ВЫ СОПОСТАВЛЕНИЕ СДЕЛАЛИ?
- Люблю, когда есть условия. И сейчас с этим все в порядке. У меня в школе есть шкаф, где висят мои костюмы и рубашки. Вот я прихожу сюда зимой, во всем полярном, а хочу ходить здесь в летнем. В других обстоятельствах я так в полярном весь день и проходил бы. А тут все под рукой. Могу, к примеру, распечатать какие-то материалы. Там, в старом здании, никаких условий не было. Но был, наверное, героизм людей, творящих из ничего, из хаоса. Героической фигурой был Яков Давидович Бирман, отпахаваший директором трудные тринадцать лет. Он был воистину творческим администратором, даже так: вдохновенным администратором, вникавшим в работу бухгалтера, завхоза - кого угодно, а также специалистом, который мог бы заменить почти любого учителя. Ну а новое здание тогда, в самом начале, казалось коммунизмом. Никто не верил, что что-то получится. Так же, как тридцать лет назад смеялись над Михаилом Георгиевичем, когда он думал о создании этой школы. Мне тоже казалось: чего задумал-то, никому не удавалось, а тебе удастся? Ну, ведь удалось... И команда собралась замечательная, молодая. В учительской все курили, кроме Валерия Адольфовича Рыжика. Все кричали. Все были невероятно молодыми и бородатыми. Все были одеты в какой-то хлам. Мне удалось с одним учителем наладить хорошие отношения. У меня был сломанный кипятильник, а у него вообще никакого. И он, физик, мой кипятильник починил. Мы договорились в какой щели будем его хранить. Такие были времена чудовищной бедности. Тогда просто денег не платили. И мы рассуждали насколько нас хватит в старом здании. Вот когда, думали мы, не сможем купить карточку на проезд, уже пешочком не очень походишь. Помню, жена говорит: "Купи хлеба". А где его купить? Купил в ресторане. Положил на стол в учительской. Дети пришли и съели. А купить уже было негде. И по молодости все можно было как-то со скрипом, но все же перенести. Мне здесь нравилось что? Свобода.
- А НОВОЕ ЗДАНИЕ КАК ВАМ?..
- Ну, со старым его, конечно, не сравнишь. Хотя временами идешь по коридорам - уж как-то слишком тут все: как в больнице или на межпланетном чём-то из научной фантастики былых времен. Помните, у Александра Беляева есть такой фантастический роман "Звезда КЭЦ"? Впрочем, с другой стороны, уже год я по этим коридорам не хаживал: все в библиотеке нахожусь. Может, изменения просто волшебные, а я не заметил.
- ВАС СМУЩАЕТ ИЗБЫТОЧНАЯ СТРОГОСТЬ АРХИТЕКТУРНАЯ?
- Можно было, наверное сделать и по-другому. Во-первых, учитывая мировой опыт строительства школьных зданий; во-вторых, здесь ноль петербургской архитектурной традиции. Такой билдинг мог бы быть отгрохан в Коми или в Красноярске - где угодно. Проект этот было поручено разработать архитектору Владимиру Максимовичу Фрайфельду, который делал какие-то павильоны для ЭКСПО-70. Через знакомых я раздобыл его телефон. Хотелось с ним встретиться и обсудить концепцию здания. А он, такой тактичный, возвышенный, мне сразу: "Знаете директора? Вот идите и с ним обсуждайте. Что я буду с каждым учителем литературы вести дискуссии!". Но в любом случае возможности в этом здании большие. Столько грез было связано с этим проектом! Что-то рисовали, чертили, спорили. Слава богу, что благодаря Жоресу Ивановичу Алферову и его могучим связям это все-таки удалось реализовать: первые 10 миллионов долларов выдал на строительство здания Виктор Степанович Черномырдин.
- МОЖНО ЛИ СКАЗАТЬ НА ОСНОВЕ НАБЛЮДЕНИЙ ЗА ВАШИМИ УЧЕНИКАМИ, ЧТО РОССИЯ - ЧИТАЮЩАЯ СТРАНА? ОНИ ИНТЕРСУЮТСЯ ЛИТЕРАТУРОЙ?
- И да, и нет... Тут, конечно же, учатся самые разные дети. Вот эти ребята, которых вы видели, будут читать. А в предыдущем классе у меня были довольно дремучие люди из семей не всегда интеллигентных. Но у них был опыт всяких переживаний и неприятностей, и они читали "Войну и мир с бОльшим энтузиазмом, чем вот эти. В целом же застать поглощенными чтением можно немногих. Мало, увы, кто свой досуг заполняет чтением. Хотя они, конечно, есть:
- ВИДИМО, ВРЕМЯ ТАКОЕ, ПОТОМУ ЧТО ЗА ЭТИ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПРОИЗОШЛИ БОЛЬШИЕ ПЕРЕМЕНЫ В САМОМ ОБЩЕНИИ МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА С ЛИТЕРАТУРОЙ.
- Это все же очень от семьи зависит, мне кажется..
- СКАЖИТЕ, ЧТО БЫ ВЫ ЗДЕСЬ УЛУЧШИЛИ, ЧТО БЫ ВЫ ПЕРЕДЕЛАЛИ В ЭТОЙ ШКОЛЕ?
- Я хотел бы быть сказочно богатым и деньги бросить на стипендии детям. Ну, например, давать очень хорошие гранты тем, кто пишет интересные сочинения. Допустим, объявляется тема: "Шекспир. Ромео и Джульетта сегодня". Или "Монолог Гамлета "Быть или не быть" в разных переводах". Назначается комиссия студентов, чтобы не было учительского произвола... Работа комиссии оплачивается. Принимаются только работы, сданные в срок и написанные нормальным почерком. И победители едут в Лондон - учиться постигать Шекспира. Если бы я был сказочно богат, я бы пригласил своих любимцев: Кто это? Те, кто читали Достоевского, Толстого, Шекспира. Так вот, я бы пригласил своих любимцев, и мы поехали бы в театр "Глобус". Там проводят такое обучение Шекспиру, прекрасный способ занять безработных актеров. Мы сговариваемся о нашем уровне английского. Они, допустим, говорят: "Мы вам можем предложить "Бесплодные усилия любви". Возможно, упрощенную версию с языковой точки зрения. И мы с ними изучаем материал, с мечами, в плащах бегаем по сцене... Учимся две недели. Съездили - вернулись. И все из моего фонда оплатили. Вот что бы я сделал. Но это - сказки. Хотя, может быть, кое-что я и сам мог бы сделать, но почему-то не получается. Я хотел бы, чтобы ко мне на уроки приходили мои бывшие ученики, которые уже стали студентами. Помогали бы кто чем может, ну, хотя бы подготовить с кем-то какую-то сценку. Помощники нужны добровольные.
- СКАЗКИ СКАЗКАМИ, НО ВЕДЬ БЫВАЮТ И БЕЗ ВОЛШЕБСТВА ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ УРОКИ?
- У меня, знаете, действительно был потрясающий урок. Даже два: месяц назад и год и месяц назад. В одном классе собрались американские школьники и наши. У каждого из них - по два текста. Один рассказ Сэлинджера, другой - он же в переводе. Рассказ вообще богом забытый, только сэлинджероведы его знают. Называется "Знакомая девчонка". А по-английски "A Girl I Knew". Это предельно автобиографическая штучка на две-три страницы, как автор прожил в Австрии какое-то время. Он в 1945 году в составе американской контрразведки прибыл в Вену... Просто слезы из глаз. Потрясающий рассказ. И вот мы читали его - от начала до конца - по-русски и по-английски. При этом там есть эпизод, когда герой говорит на страшном немецком, а героиня на страшном английском, что на русский очень трудно перевести, только разве как неуклюжий русский. Это было духоподъемное мероприятие. Мы так замечательно смотрели друг на друга. У нас с американцами с 1989 года обмен, благодаря чему время от времени можно проводить такие и разные другие эксперименты.
- МНЕ КАЖЕТСЯ, ТО, ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ, НЕ ВПИСЫВАЕТСЯ В ЖЕСТКИЕ РАМКИ ЛИТЕРАТУРЫ КАК ПРЕДМЕТА. ВАМ РАЗРЕШАЕТСЯ ЭТО ДЕЛАТЬ?
- Я думаю, каждый учитель в ФТШ делает то, что он хочет. Никто мне не скажет: нам, пожалуйста, без Исаака Эммануиловича Бабеля, без позднего Толстого. Люди делают что хотят. Более того, я скажу, что даже в брежневское время учитель на самом деле делал то, что хотел. И на средних и высших уровнях руководства были люди, которые помогали делать то, что ты хотел. Помогали учителям. Я знал одну школу (по-моему она и сейчас существует - 526-я такая). Там военрук сидел дома, получал деньги, а часы шли на литературу. Это воля директора.
- ПРЕДСТАВЬТЕ СИТУАЦИЮ: ВЫ СТРЕЧАЕТЕСЬ С ЛЮДЬМИ, КОТОРЫЕ НЕ ЗНАЮТ ВАШЕГО УЧЕБНОГО ЗАВЕДЕНИЯ, И ВАМ НУЖНО ОЧЕНЬ КОРОТКО СКАЗАТЬ О ТОМ, ЧТО ЭТО ЗА ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ТОЧКА НА КАРТЕ ПЕТЕРБУРГА?
- Нелепо было бы расшифровывать полное название ФТШ, никто его не знает. Но есть верный способ: знаете Жореса Ивановича Алферова? Он под крышей Академического университета школу организовал. Она такая маленькая и хорошая. А дальше я цитирую слова из романа Хемингуэя "Праздник, который всегда с тобой": "Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих останется с тобой, потому что Париж - это праздник, который всегда с тобой". Ну вот что-то такое... Хотя это не мешает мне критиковать школу. Я строго смотрю на все. Но, если "стереть случайные черты", то могу сказать: школа у нас грандиозная, потрясающая, замечательная.
- ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС КАСАЕТСЯ СКАТЕРТИ, КОТОРОЙ ВЫ НАКРЫЛИ СТОЛ ПЕРЕД НАШИМ РАЗГОВОРОМ. КАКОЕ ОТНОШЕНИЕ ИМЕЕТ ОНА К ЭТОМУ ИНТЕРВЬЮ?
- В 2009 году учился у нас такой мальчик, Сашенька Кауров. Я очень хотел скатерть постелить и на ней рисовать. Он сказал, что его мама сделает нам такой подарок. И Сашина мама действительно подарила нам чистую скатерть. На ней - следы наших занятий Чеховым...
- А ЭТОТ ВОТ САМОЛЕТ ТОЖЕ ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЕ К ЧЕХОВУ?
- Нет-нет... Просто здесь сидел очень сумрачный мальчик, при этом - вот что странно, и редкостно начитанный, и все четыре года посещал факультатив, а рисовал самолеты, бомбы какие-то.... Я попрошу девочек эти каляки заткать розами, драконами, львами и котами.
